Старый потрепанный грузовичок остановился где-то посередине парагвайского нигде. Нигде началось в пяти километрах от города: бесконечные зеленые поля до горизонта окружили шоссе. Густая высокая зеленая трава волнами колышется под порывами ветра, отчего пространство вокруг кажется зеленым морем, сливающимся с небом где-то там, где в жарком парагвайском солнце воздух превращается в серую дымку. Смуглый водитель занялся внутренностями автомобиля, бормоча что-то себе под нос. Громкое пение птиц заглушило поток недовольных возгласов на гуарани и стало совсем уютно, как в детстве во время семейных вылазок с родителями в соседнюю деревню. Музыканты выбрались из грузовика на траву, потягиваясь и разминая ноги. Невесты последовали за ними, и вскоре стайка вуалей начала носиться вокруг, распугивая птиц и тишину парагвайского нигде девчоночьими визгами. Наблюдая за резвящимися невестами, скрипач потянулся к инструменту. Весь мир вокруг он воспринимал как музыку, и этот праздничный переполох посередине парагвайского нигде напомнил ему парагвайскую польку. Смычок прошелся по струнам, набирая силу.
